Сегодня в смт Казанка 28.03.2024

2. Встреча на берегу

А началось всё довольно давно. Я тогда в очередной раз потерял работу, вдрызг разругавшись с очередным самодовольным хозяином жизни, считавшим, что ему все кругом обязаны за его красивые навыкате глаза. Дело дошло до того, что он мне начал в лицо хамить, а я в ответ демонстративно плюнул ему на стол, в результате чего уже через час был свободен, как ветер. В кармане документы, на карточке расчёт, в желудке пусто, а как раз время обеда. Радуясь неожиданной свободе, я решаю пройтись от метро пешком, благо что для бешеной собаки вроде меня семь вёрст, как правило, вовсе не крюк, да и погода была отличная, прям как люблю: пасмурно, сыро, ветер гоняет пожелтевшие листья вдоль бордюров, и тем не менее это всё ещё лето, хоть и на излёте. Впереди ещё несколько тёплых деньков. И всегда именно в такое время я прихожу в одно и то же место, как нельзя лучше располагающее к размышлениям. Вот и в этот раз тоже, раз уж день неожиданно освободился, а чтобы размышления были приятнее, заодно прихватил с собой булочку и пару банок пива, вернее, того, что в этом всеми богами проклятом городе громко именовалось таковым. Вдоль набережной всё так же, как и четверть века назад, росли корявые тополя, но теперь они окружали не старенькие, игрушечные по современным меркам, пятиэтажки, а монолитные глыбы многокорпусных строений. Когда-то давно я жил в этих краях, в пасторальном зелёном районе, с маленькими двориками, утопавшими в тени раскидистых тополей, берёз и лип. Теперь всего этого уже нет, эпоха постмодерна уверенно и непреодолимо превращает комфортную среду для обитания вчерашних пейзан в ультраурбанистическое геттто, как метко было сказано одним из современных философов, " underbelly of the town".Булочка кончилась ещё на полдороге, а пиво упорно не лезло в глотку, хотя пить хотелось. Но я тоже упорный. Впереди показались арки моста, а значит, скоро я буду у цели. Почему-то я очень часто приходил сюда, не к самому мосту, а к участку берега непосредственно за ним. Здесь из склона выходит замурованный в бетонную трубу ручей, а в древних юрских глинах, которые он медленно размывает, можно найти останки моих бывших соседей, белемниты и аммониты. Некоторые, говорят, и акульи зубы находили, но мне так ни разу ни один не попался. Будучи пацаном, тоже частенько тут бывал: именно в этих местах добывались не только упомянутые сокровища, но также и совершенно незаменимые гальки, для стрельбы по окнам родимой школы. Другой современный философ ещё в прошлом веке развивал концепцию "мест памяти", объединяющих в своём единстве как некий территориальный, так и духовный аспект, своего рода квинтэссенцию событий человеческого бытия, воплощённую материально. Именно таким местом стал для меня этот довольно, на самом деле, невзрачный и особо ничем не примечательный участок городской набережной . Я сажусь на крошащиеся от эрозии плиты из ноздреватого бетона, укрепляющие берег, гляжу на медленно текущие серые воды, отхлебываю пива и размышляю о древнем океане, который когда-то был здесь. О странной, неведомой жизни, которая когда-то бурно кипела, а затем превратилась в маленькие окаменелости, миллионы лет запертые в чёрной глине. Я кручу в пальцах ещё мокрый белемнитик с обломанным кончиком, подобранный на мелководье  минуту назад. Ну что ж, он долго ждал, чтобы вернуться обратно в воду. Щелчком отправляю его туда.-- Всё возвращается на круги своя. -- произнесли сзади негромким хрипловатым голосом. -- Всё повторяется, вновь и вновь. Но каждый раз чуть-чуть иначе. Я даже не разозлился на то, что меня потревожили здесь, где я предпочитаю быть один. Завидев рыбака, или праздную компашку с мангалом, или собачника, я разворачиваюсь и ухожу по берегу за мост, затем, спустя час или полтора, возвращаюсь, дожидаясь, пока люди не уйдут. Вот такой я общительный парень. Меня, скорее, удивил тот факт, что я не заметил, откуда он тут взялся, ведь минуту назад я бродил вдоль устья ручья и никого не видел. А дойти, тем более бесшумно, он бы ниоткуда просто не успел, ни со стороны моста, ни со стороны пустыря. Невысокий, худой, в тёмной бесформенной толстовке из грубой ткани с надвинутым на самый нос капюшоном так, что глаз не видно. Руки глубоко засунуты в карманы, через плечо торба из того же самого материала, что и толстовка. Подумав, я протянул ему вторую банку пива. Когда он брал банку, заметил у него на запястье вытатуированный символ, напоминающий переплетённых вместе змей. Не успел я задуматься, что же он может означать, если, конечно, он вообще что-то означает, как незнакомец вновь меня удивил. Быстрым, каким-то текучим движением, он внезапно переместился с речного берега на почти метр вперёд и вверх, оказавшись сидящим, скрестив ноги, на соседней с моей бетонной плите. Абсолютно бесшумно. -- Ловко, -- сказал я и закурил, потому что не придумал, чего бы ещё сказать, а сигарета в зубах это хороший повод не говорить ничего вовсе.Незнакомец, похоже, разделял это мнение, потому что тоже молчал. Мне это понравилось. Интересно, подумал я, кто он такой? Судя по умению двигаться точно, быстро и бесшумно, наверняка знаток каких-нибудь восточных умений, вон и иероглиф на руке о том же говорит. -- Этот знак означает: Ключ. -- произнёс он и открыл пиво. Заметил, наверное, мой взгляд, направленный на татуировку.Что ж, ключ, так ключ, заключил я мысленно, уже хорошо, что не "тушёнка свиная", как, поговаривают, переводятся некоторые китайские иероглифы, набитые в дешёвых тату-салонах любителями восточной экзотики.-- Носящий этот Знак с легкостью проникнет всюду, куда пожелает, ему открыты все двери и все пути. Именно поэтому ты не видел, как я подошёл, а шёл я дорогой, недоступной обычным людям. Идущего Тайной тропой очень трудно заметить, особенно, когда он этого не желает.Всё-таки повёрнутый на восточной мудрости, -- подумал я. -- Сейчас начнет рассказывать, как надо достигать просветления, разглядывая свой пуп, и почему зеркало должно быть не напротив двери, а обязательно на северо-восточной стене и тому подобную маловразумительную хрень. Чтобы поддержать разговор, спросил без малейшего интереса:-- А что это за язык? Он глотнул пива и задумчиво уставился на медленно ползущую серую водную рябь. Когда я уже решил, что ответа не будет, он неторопливо, перемежая повествование долгими паузами, рассказал мне о городе, затерянном в песках Аравии, древнем настолько, что исследовавшие его ученые до сих пор не могут придти к мнению, в какую эпоху он был построен. Более или менее определённо известно , что ему гораздо более миллиона лет, материал построек похож на камень, наподобие базальта, но при этом невероятно прочен и практически не поддаётся никаким внешним воздействиям, и даже в самый жаркий день остаётся холодным. Аборигены об этом городе хорошо знали, поскольку он время от времени показывался одиноким путникам в виде прекрасных миражей, но категорически отказывались не то что бы указать дорогу к нему, но и вовсе говорить на эту тему. Тем не менее спустя какое-то время нашелся человек, испытывавший острую нужду в деньгах, и согласившийся указать направление поисков. Исследователи, в незапамятные времена отправившиеся на поиски Безымянного города, были готовы, как им казалось, ко всему, но только не к тому, что предстало перед их глазами. Городом его можно было назвать лишь условно, поскольку, чем бы он ни являлся, для проживания людей он не годился даже приблизительно. Огромное количество многократно пересекающихся друг с другом запутанных проулков, гигантские непропорциональные здания, не имеющие входов и окон, или, наоборот, пронизанные всевозможными отверстиями разных размеров и форм, причудливо искривлённые навесы и террасы, всё это имело странный, чуждый и неестественный вид, и было создано явно не для человека. И, как позже выяснилось, не людьми. Все поверхности в городе, даже такие, которые скрыты от взглядов, были покрыты искусной резьбой. И довольно быстро исследователи выяснили, что это не просто украшение. Символы, выбитые в покрытых мхом стенах, делали что-то такое, что иначе как магией не назовёшь. Одни препятствовали проходу, непостижимым образом заставляя людей сбиваться с дороги, другие медленно сводили с ума, третьи мгновенно убивали. Иной раз с людьми происходило нечто гораздо более худшее, чем смерть. Множество народу сгинуло в казавшимися монолитными только что стенах, внезапно проваливаясь в них, как в сгусток плотного тумана, и более их никто никогда не видел. Само пребывание в городе было для человека тяжело, долго мало кто выдерживал. Начинались галлюцинации, люди начинали слышать голоса, мало похожие на человеческие, видеть быстрые зловещие тени на периферии зрения, психика расшатывалась за считанные недели, а часто и дни. В Город тянулись караваны: одни, полные сил, надежд, и радужных ожиданий, туда, и множество других, метавшихся в горячечном бреду, а то и вовсе недвижных в мёртвом ступоре, обратно. Шли годы. Столетия исследований и тысячи, а может быть, и десятки тысяч смертей позволили немного изучить этот таинственный язык. Были созданы своды тайных знаний, а все подступы к Безымянному городу тщательно охранялись. И не зря, надо сказать, охранялись, поскольку во все времена всегда находилось достаточно смельчаков, которых магия Города притягивала, подобно чудовищному магниту. Так было создано Братство, ряды которого пополнялись, по большей части, из числа этих безумных исследователей. По всему миру разошлись гонцы, ищущие странного. Были скуплены, выкрадены, или собраны другими способами древние книги, в которых хотя бы мельком упоминалось любое, относящееся к Городу, или хотя бы отдалённо чему-то подобному. Запретное знание тщательно охранялось, потому, что, выйди оно на свободу, мир, который мы знаем, исчез бы, почти не оставив после себя следа, как это уже не раз бывало в истории. Постепенно редкие и противоречивые данные собирались в величественную и ужасающую мозаику, которая позволяла немного приоткрыть завесу, скрывающую события ушедших эпох. Одним из камешков, слагающих эту мозаику, был язык Змеелюдей, цивилизации, предшествовавшей людям. Они правили планетой не менее миллиона лет, а может быть, и гораздо дольше, и сумма собранных ими знаний о мироздании не укладывается в человеческое разумение. Знаки Змеиного языка, которые могли наносить только специально обученные люди, давали своим владельцам множество удивительных способностей. Знак Ветер давал способность если не летать, то планировать и падать с большой высоты без ущерба для здоровья, Знак Воды давал возможность находиться в воде неограниченное время, и почти сводил на нет её сопротивление. Некоторые знаки нужно было носить с собой в виде амулетов, некоторые работали только будучи внедрёнными в тело. Были и такие, которых можно было просто коснуться и они действовали лишь некоторое время. А были и вовсе такие, на которые достаточно было просто взглянуть.Будь на его месте кто-то другой, я решил бы, что это обыкновенный шизик, да и время как раз такое, когда этих ребят начинает особенно жёстко плющить, но этот человек говорил так, что я ему почему-то поверил, сразу и без малейших сомнений. Мне не очень это свойственно, верить людям, а в особенности таким, которых вижу первый раз в жизни, но было в его манерах, голосе что-то такое, что становилось понятно: он не врёт. И определённо не псих.Услышав эту историю, я долго молчал в оцепенении, осознавая, что жил всю свою жизнь в маленьком, ограниченном мирке, а настоящий мир куда как сложнее, и, вероятно, опаснее, чем я бы мог предполагать. Поистине, многие знания, многие печали.Незнакомец тоже молчал, безмятежно попивая пиво.-- А как можно получить такие знаки? --спросил я, наконец. -- Ведь не даете же вы их каждому желающему по первому требованию, иначе все бы давно уже с ними ходили. -- Верно. -- улыбнулся мой загадочный собеседник. -- Не каждому и не по первому требованию. Ты, вот, например, не каждый желающий, да и приходишь сюда далеко не в первый раз, не так ли?Я всегда чувствовал, что этот участок берега, между старым мостом и пустырём, заросшим ромашками и полынью, представляет собой не просто уголок дикой природы, ещё не затронутой бетонным мракобесием городской застройки, а действительно является неким особенным пространством, причем не только для меня одного, как я по наивности считал ранее, а явно чем-то большим, и поделился этим соображением со своим спутником.-- Ты прав, -- ответил он и указал на огромный камень неподалёку, некогда, по всей видимости, вымытый водами реки из берега да так и оставшийся на том же месте. -- На стороне, которую не видно с берега, выбит Знак Пути. Рано или поздно тот, кто не хочет жить обычной жизнью, приходит сюда. Некоторые из этих людей присоединяются к нам, некоторые -- нет.-- А отчего зависит, присоединится ли к вам кто-то, или нет? Не проходят испытание?Я в своё время много читал о всевозможных тайных обществах и их занятиях, и помнил из прочитанного, что, несмотря на совершенно разные цели этих обществ, неизменным во все времена было только одно: неофитам доступ к тайным знаниям предоставлялся только после прохождения ими испытания, или некой инициации, часто не единственной. -- Можно сказать, да. Первая инициация уже позади, ведь ты находишься здесь, именно в то время, когда сила Знака Пути максимальна. Она изменяется в зависимости от положения Солнца, и в меньшей степени, -- других звёзд. Человек, не готовый принять Знак, может быть, и пришёл бы сюда, но, скорее всего, быстро бы покинул это место, не вынеся давления на психику.Я припомнил, что в прошлые годы именно так со мной и было, пару-тройку раз. Я, планировавший придти сюда с утра на целый день, вдруг по не понятной мне самому причине разворачивался и уходил, не успев даже выкурить сигарету. То вдруг совершенно неожиданно образовывались какие-то срочные дела на другом конце города, требующие личного присутствия, то звонили с работы, потому, что всёпропало и срочно нужно ехать разгребать чьи-то косяки, а однажды лопнула батарея и я затопил соседей снизу. -- Но будут и другие. Не ты выбираешь себе Знак, а он выбирает тебя. И знай: не все переживают такую встречу, поэтому, если ты боишься, тебе лучше сделать вид, что встретил сумасшедшего, пойти домой, и продолжать жить той жизнью, к которой ты привык. Я задумался. А есть ли мне, что терять? Череду бессмысленных, по большому счёту, работ, повышающих чьё-то благосостояние, но не дающих ничего, кроме куска пресного хлеба и глотка вина по праздникам? Женитьбу на хорошей, по мнению окружающих, женщине, которая будет якобы тебя любить, но при этом тщательно перепиливать тебе нервы всю жизнь, а в награду родит детей, непохожих на тебя и не интересующихся ничем из того, что составляет смысл твоего существования? Или, может быть, обитания в бетонной клетке площадью в треть сотни метров в составе бетонного муравейника, населённого  такими же счастливцами, а затем и торжественного погребения с соблюдением всех идиотских ритуалов, принятых в обществе окружающих тебя тел? И, спустя минуту, покачал головой.Вместо ответа он вынул из кармана своей безразмерной толстовки левую руку, держа в ней какой-то небольшой предмет, и протянул мне. Как выяснилось, это и оказался один из тех Знаков, выгравированный на небольшом кусочке дерева, прикосновение к которым даёт временные способности. В моём случае это выглядело как внезапно вспомнившийся эпизод, который затерялся в глубинах памяти и вдруг промелькнул перед внутренним взором во всей своей первозданной яркости: вот я еду на метро, выхожу, уверенно сворачиваю направо, иду вдоль забора, снова сворачиваю, затем во двор, и вот уже и цель моего пути. И я даже знаю, кого спросить и что ему сказать. Мой собеседник убрал вещицу обратно, улыбнулся мне и вдруг исчез. Вот только что сидел рядом с банкой пива в руках, а спустя мгновение я оказался один. Я даже не удивился. Дорога к указанному мне месту, действительно, оказалась в точности такой, какой я её "вспомнил". Вывеска небольшого магазинчика, торговавшего всякой околоэзотерической всячиной и совмещённого с тату-салоном оказалась, в общем-то, последним эпизодом в моей старой жизни.Потому, что впереди была новая, таинственная и немного жуткая.

По материалам: https://pikabu.ru/story/2_vstrecha_na_beregu_8103476

Смотрите также